Отрывок-3. О чём ещё будет в моих воспоминаниях...
...Помню чугунный утюг, которым гладил свои школьные брюки. С какого-то возраста этим приходилось заниматься самому. Причем гладить брюки, которые довольно быстро (носили-то их каждый день) надувались на коленях пузырем, полагалось вечером - чтобы не тратить на это время утром. Вечером же пришивался и чистый белый подворотничок на школьный пиджак.
Тяжелым чугунным утюгом пользоваться было просто. Надо было нагреть его на газовой плите и через мокрую марлю (чтобы ткань на брюках не начала блестеть) разглаживать, ориентируясь на уже существующие стрелки, обе брючины.
Чугунный утюг имел и дополнительное назначение. Он использовался в качестве так называемого гнёта, то есть тяжелого груза, когда квасили капусту.
Капусту квасили почти все. Считалось, что домашняя квашеная капуста и вкуснее, а главное - гигиеничней (чище) покупной, что рыночной, что магазинной. Ну и экономия денег - это тоже важно.
Кочаны капусты резали на длинные полоски (а кочерыжки отдавали детям - и мы их тут же съедали). Образовавшуюся капустную массу загружали в большую кастрюлю. Затем пересыпали крупной солью. После чего еще перемешивали, разминая и перетирая - чтобы сразу появился сок - руками. Далее кастрюлю закрывали перевернутой вверх дном тарелкой. На эту тарелку и клали гнёт. В идеале - специально отобранный для этого и чисто вымытый булыжник. А как замена его - чугунный утюг.
Уже через два-три дня капусту можно было есть.
В принципе, используя эту известную мне с детства методу, я могу заквасить капусту и сейчас. Надо бы как-нибудь попробовать...
Помню, как снимали у нас, точнее — на улице, параллельной Большой Коммунистической и расположенной ближе к Яузе, фильм «Воскресение» по роману Льва Толстого. Сцену отправления этапа на каторгу. Я узнал об этом, когда днём пошел за хлебом (эта домашняя обязанность с некоторых пор легла на меня) в Филипповскую булочную. А там, помимо обычных покупателей, стояли женщины в старинных разноцветных платьях и шляпах. Бублики покупали.
Я, конечно, удивился. Но кто-то мне разъяснил что к чему.
Этих женщин (две или три) помню очень хорошо. Даже помню, что сзади их платья были застегнуты большими булавками. Понятно - чтобы стянуть их по фигуре, но спереди - со стороны камеры. А вид сзади неважен.
Булавки помню очень хорошо - прямо стоят перед глазами, а вот сами съемки, которые я отправился смотреть после этого, смутно помню. Видимо, смешалось в памяти с кадрами увиденного позже фильма. Но вот несколько запряженных лошадьми колясок - помню.
Помню первую свою школьную форму — гимнастерка и брюки, ремень с пряжкой. И фуражка должна была быть. Или фуражек уже не было? Или они не были обязательными?
Но эту форму очень скоро поменяли на введенную тогда для всей страны новую, современную - брюки и пиджак из довольно толстой темно-серой ткани, или, как говорили тогда, материи (или материала). На воротник пиджака нашивался белый воротничок, за чистотой которого следили и учителя, и родители. Воротнички я пришивал сам. Было их два - пока один носился (несколько дней), мать успевала выстирать второй. Так их и меняли. Воротнички были шёлковые - чтобы не тёрли шею.
Под пиджаком была, естественно, рубашка. В праздничные дни — белая. Ну и пионерский галстук, завязываемый специальным узлом (три конца галстука обозначают «партию, комсомол и пионерию», а узел - «единство между ними»). Новый пионерский галстук покупался к каждому новому учебному году, так как прежний за лето, как правило, приходил в полную негодность после пребывания в пионерском лагере — в конце смены его расписывали на память.
Галстуки в то время (и позже) шились либо из кумача - ярко-красная материя, хлопок, либо из шёлка. Эти последние были несколько иного цвета — алые.
Различались они и ценой. Шёлковый был, естественно, дороже. По пионерским галстукам и можно было определить, у кого родители победнее, а у кого побогаче. У меня — точно помню — всегда были шёлковые.
Тяжелым чугунным утюгом пользоваться было просто. Надо было нагреть его на газовой плите и через мокрую марлю (чтобы ткань на брюках не начала блестеть) разглаживать, ориентируясь на уже существующие стрелки, обе брючины.
Чугунный утюг имел и дополнительное назначение. Он использовался в качестве так называемого гнёта, то есть тяжелого груза, когда квасили капусту.
Капусту квасили почти все. Считалось, что домашняя квашеная капуста и вкуснее, а главное - гигиеничней (чище) покупной, что рыночной, что магазинной. Ну и экономия денег - это тоже важно.
Кочаны капусты резали на длинные полоски (а кочерыжки отдавали детям - и мы их тут же съедали). Образовавшуюся капустную массу загружали в большую кастрюлю. Затем пересыпали крупной солью. После чего еще перемешивали, разминая и перетирая - чтобы сразу появился сок - руками. Далее кастрюлю закрывали перевернутой вверх дном тарелкой. На эту тарелку и клали гнёт. В идеале - специально отобранный для этого и чисто вымытый булыжник. А как замена его - чугунный утюг.
Уже через два-три дня капусту можно было есть.
В принципе, используя эту известную мне с детства методу, я могу заквасить капусту и сейчас. Надо бы как-нибудь попробовать...
Помню, как снимали у нас, точнее — на улице, параллельной Большой Коммунистической и расположенной ближе к Яузе, фильм «Воскресение» по роману Льва Толстого. Сцену отправления этапа на каторгу. Я узнал об этом, когда днём пошел за хлебом (эта домашняя обязанность с некоторых пор легла на меня) в Филипповскую булочную. А там, помимо обычных покупателей, стояли женщины в старинных разноцветных платьях и шляпах. Бублики покупали.
Я, конечно, удивился. Но кто-то мне разъяснил что к чему.
Этих женщин (две или три) помню очень хорошо. Даже помню, что сзади их платья были застегнуты большими булавками. Понятно - чтобы стянуть их по фигуре, но спереди - со стороны камеры. А вид сзади неважен.
Булавки помню очень хорошо - прямо стоят перед глазами, а вот сами съемки, которые я отправился смотреть после этого, смутно помню. Видимо, смешалось в памяти с кадрами увиденного позже фильма. Но вот несколько запряженных лошадьми колясок - помню.
Помню первую свою школьную форму — гимнастерка и брюки, ремень с пряжкой. И фуражка должна была быть. Или фуражек уже не было? Или они не были обязательными?
Но эту форму очень скоро поменяли на введенную тогда для всей страны новую, современную - брюки и пиджак из довольно толстой темно-серой ткани, или, как говорили тогда, материи (или материала). На воротник пиджака нашивался белый воротничок, за чистотой которого следили и учителя, и родители. Воротнички я пришивал сам. Было их два - пока один носился (несколько дней), мать успевала выстирать второй. Так их и меняли. Воротнички были шёлковые - чтобы не тёрли шею.
Под пиджаком была, естественно, рубашка. В праздничные дни — белая. Ну и пионерский галстук, завязываемый специальным узлом (три конца галстука обозначают «партию, комсомол и пионерию», а узел - «единство между ними»). Новый пионерский галстук покупался к каждому новому учебному году, так как прежний за лето, как правило, приходил в полную негодность после пребывания в пионерском лагере — в конце смены его расписывали на память.
Галстуки в то время (и позже) шились либо из кумача - ярко-красная материя, хлопок, либо из шёлка. Эти последние были несколько иного цвета — алые.
Различались они и ценой. Шёлковый был, естественно, дороже. По пионерским галстукам и можно было определить, у кого родители победнее, а у кого побогаче. У меня — точно помню — всегда были шёлковые.