Политдневник Виталия Третьякова

Вот и грузинские парламентарии поддались общей моде - обсуждают возможность введения конституционной монархии в Грузии. Так сказать, вперед в Средневековье! Дело, конечно, самих грузин, и дело, на мой взгляд, перспективное. Как известно, в Грузии каждый третий - князь (между прочим, именно после вхождения в Российскую империю эти титулы были осенены державной мощью русского орла и таким образом получили, так сказать, «международную легитимность»). Однако избыток аристократии, как известно, ни к чему хорошему не ведет - кроме внутренних распрей и соревнования амбиций, никакой солидарной внутренней и внешней политики. Собственный царь, король или даже император (а почему бы и нет - если уж вводить монархию, то на полную катушку), безусловно, наведёт иерархический порядок в нестройных рядах грузинской аристократии (она же, впрочем, является и советской интеллигенцией). Но есть очень большое «но».

При введении в никогда не существовавшей в такой территориальной конфигурации Грузии потребуется, чтобы как минимум главы всех территорий, а лучше - население этих территорий присягнули на верность новому царскому дому. Если не присягнут, значит, монархия будет, но в сильно урезанном территориально виде. И у меня большие сомнения, что осетины и абхазы на такую присягу пойдут. Таким образом, при введении монархии Грузия сама откажется от той территориальной целостности, на которую сейчас претендует. Так что я на месте грузинских монархистов сильно подумал бы, прежде чем принимать это судьбоносное решение.
Конечно, если сделать грузинским царём американского президента, то шансы на собирание «всех грузинских земель» резко повысятся. Абхазы и осетины всё равно не согласятся, тогда уж вступят в дело американские морпехи, устроят ещё два микро-Ирака и дело будет в шляпе. То есть, разумеется, в короне.

Статья Виктора Черкесова, главы Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков и друга Путина, из вчерашнего (9 октября) номера газеты «Коммерсант» – едва ли не главный хит-текст последнего времени (после выступления ВВП на съезде ЕР). И, думаю, еще несколько дней таковым останется.

Вся читающая публика в курсе истории, давшей повод автору выступить с этим криком души о недопустимости «бандитских разборок» в среде отечественных спецслужб.

Разумеется, я не буду анализировать данную статью в целом и по деталям. Скажу лишь, что в принципе с оценкой Черкесовым роли «чекизма» в новейшей истории России я согласен, хотя, конечно, здесь очень много нюансов, причём весьма «брутальных нюансов».

Но вот что нужно отметить непременно.

Во-первых, Виктор Черкесов по существу единственный среди столь высокопоставленных и находящихся не в отставке чекистов, который публично ставит данную проблему во всей ее остроте и очень откровенно.

Во-вторых, вопрос о допустимости и границах внутривидовой конкуренции в среде спецслужб очень сложный и не имеет одного решения на все времена. По сути, спецслужбистская деятельность – это естественная монополия. А потому в интересах общества и государства в одни периоды развития страны эту монополию необходимо сохранять, а в другие – наоборот, расчленять. По этому делу у нас главный специалист, как известно, Чубайс, что, конечно, не означает, что сегодня он должен быть главным чекистом страны. Тем более что главный чекист уже есть – это Путин.

Сегодня – время сохранения спецслужбистской деятельности как естественной монополии (в 90-е годы теоретически и по факту время было противоположное). А следовательно, Путин должен создать структуру и назначить во главе её такого человека, которому и по должности, и по естественной его авторитетности подчинялось бы всё спецслужбистское сообщество страны.

В-третьих – о том, кем должен быть Путин после ухода с поста президента. Во всяком случае и определенно – человеком, который все отечественные спецслужбы координирует, выступая, в частности, и в роли верховного арбитра при возникновении эксцессов горячей внутривидовой конкуренции («война спецслужб»). Иначе в заложниках этой войны могут оказаться и новый президент, и новый премьер, и новый парламент, то есть – вся политическая система.

Понятно, что премьер-министр России ни по закону, ни по факту, ни по традиции (если не вспоминать И. Сталина как председателя Совета народных комиссаров, но не в этом качестве ему подчинялись спецслужбы – а как генсеку) таким человеком быть не может. Должность должна быть другая.