ТРЕТЬЯ МИРОВАЯ: НАТО ПРОТИВ ООН (3). Роман-буриме
Посвящается выступлению В.В.Путина на пресс-конференции
в Бухаресте 4 апреля 2008 г.
после завершения саммита Россия-НАТО
ЭПИЗОД 3 (Автор-3: Екатерина Славская)
Пока президент России задавал в Москве свой многозначительный вопрос о Тайгасибирске, на военной базе НАТО в новой европейской стране Истомии наступил «тихий час». Все, как один, офицеры и солдаты пребывали в своих удобных койках ровно до половины пятого, когда наступало время отличного армейского полдника.
База была очень удобной. Здесь все было приспособлено для долгой и благоустроенной жизни. Уютная казарма с комнатами на двоих смотрела прямо на офицерский клуб. Офицерский клуб одним входом видел столовую, а другим неотрывно взирал на почту и банк. Стеклянная столовая, сверкая алюминиевыми стеклопакетами, подмигивала госпиталю, госпиталь бесстрастно косился на бюро похоронных процессий.
Веселый балтийский дождь свинцовыми струями с оптимизмом поливал бетонную почву базы и навевал еще более здоровый сон на военнослужащих младшего и старшего командного состава, служба которых в этом состоянии протекала совершенно незаметно.
Лишь командир гарнизона генерал Яас Поотрошилиис (не считая несущих боевую вахту солдат) не поддался крепкому послеобеденному сну. Генерал мрачно смотрел в окно, погруженный в тяжелые раздумья.
Два часа назад, приняв командование войсками гарнизона и проезжая через небольшой городишко, соседствовавший с базой, он вдруг заметил за воротами старинного форта, похожего на тюрьму, людей в советской военной форме. Они притаились там, вооруженные автоматами Калашникова. Генерал хладнокровно проводил взглядом тюремные ворота, пытаясь сосчитать русских и чуть не свернув себе при этом шею за тонированными пуленепробиваемыми стеклами своей машины, так как приказал любопытствующему шоферу не останавливаться в целях конспирации. Откуда появились эти русские? Парашютный десант? Морская пехота? Когда они захватили тюрьму и с какой целью?
Яас Поотрошилиис не торопился докладывать о происшествии наверх. Он вообще не любил спешить. Надо было все как следует обдумать. Не спешить ему помогало его заветное слово «сааласпилсеенхаузеншвитц» (что в переводе с истомского означало «демократические ценности»). Он произносил его, шагая взад-вперед по своему кабинету, и время замедляло свой бег. Мысли, которые до того прокатывались в голове беспорядочными валунами, выстраивались в хорошо отрегулированный конвейер нескоро движущихся мощных блоков, равномерно и поступательно выплывавших на поверхность сознания.
«Итак, разберемся, – думал Поотрошилиис. – Если на них была советская форма, значит они русские. Если они русские, значит, их должно быть много (иначе как бы они захватили шестьдесят лет назад пол-Европы?). Если их много, значит, они еще где-то прячутся. Где? – первый вопрос. (Молодец, Поотрошилиис, – похвалил он себя за смекалку). Пойдем дальше. Если их много, то они уже, наверняка, еще что-то захватили. Что? – второй вопрос».
Он остановил свой мыслительный конвейер и напряженно посмотрел на матово молчащий плоский экран настенного телевизора напротив стола. «Надо послушать новости»,– проследовало по конвейеру. Вытянув губы трубочкой, генерал подошел к прочному столу и, усевших за него в высокое кожаное вращающееся кресло, нажал кнопку прямо на подлокотнике.
На вспыхнувшем экране появилось изображение металлического человека в немецком военном мундире, и голос за кадром сообщил, что новый памятник истомским борцам с советскими оккупантами сегодня установлен на месте демонтированного бронзового оккупанта, сорок лет попиравшего своими тяжелыми сапогами центральную площадь столицы.
Эта новость расслабила лицо генерала и влила в душу каплю освежившего ее бальзама. Но конвейер снова заработал, и тяжелое лицо генерала снова помрачнело.
«Они еще ничего не знают о новом нашествии, – медленно катилось по упругой ленте. – Кто-то должен остановить оккупантов. Но кто?»
Генерал с серьезным выражением лица встал с кресла и продолжил свой моцион взад-вперед по кабинету. «Са-а-лас-пил-се-ен-ха-у-зен-швитц», – глухо отзывались каблуки начищенных форменных ботинок в низком ворсе ковра на полу.
Конвейер произвел окончательную мысль: «Да, парень, это ты должен их остановить, не будь ты Поотрошилиис!» – и остановился. Генерал тоже остановил свое движение по ковру и замер с решимостью во всей своей мощной фигуре перед окном, глядя через бронированное стекло на пламенеющие на плацу алые буквы лозунга: «An Army of One! One people, one country, one leader!»
ПРОДОЛЖЕНИЕ – 12 апреля
(Обращение В.Третьякова к авторам: Эпизода-4 не имею. Жду до среды 9 апреля включительно. Иначе: конец романа.)
в Бухаресте 4 апреля 2008 г.
после завершения саммита Россия-НАТО
ЭПИЗОД 3 (Автор-3: Екатерина Славская)
Пока президент России задавал в Москве свой многозначительный вопрос о Тайгасибирске, на военной базе НАТО в новой европейской стране Истомии наступил «тихий час». Все, как один, офицеры и солдаты пребывали в своих удобных койках ровно до половины пятого, когда наступало время отличного армейского полдника.
База была очень удобной. Здесь все было приспособлено для долгой и благоустроенной жизни. Уютная казарма с комнатами на двоих смотрела прямо на офицерский клуб. Офицерский клуб одним входом видел столовую, а другим неотрывно взирал на почту и банк. Стеклянная столовая, сверкая алюминиевыми стеклопакетами, подмигивала госпиталю, госпиталь бесстрастно косился на бюро похоронных процессий.
Веселый балтийский дождь свинцовыми струями с оптимизмом поливал бетонную почву базы и навевал еще более здоровый сон на военнослужащих младшего и старшего командного состава, служба которых в этом состоянии протекала совершенно незаметно.
Лишь командир гарнизона генерал Яас Поотрошилиис (не считая несущих боевую вахту солдат) не поддался крепкому послеобеденному сну. Генерал мрачно смотрел в окно, погруженный в тяжелые раздумья.
Два часа назад, приняв командование войсками гарнизона и проезжая через небольшой городишко, соседствовавший с базой, он вдруг заметил за воротами старинного форта, похожего на тюрьму, людей в советской военной форме. Они притаились там, вооруженные автоматами Калашникова. Генерал хладнокровно проводил взглядом тюремные ворота, пытаясь сосчитать русских и чуть не свернув себе при этом шею за тонированными пуленепробиваемыми стеклами своей машины, так как приказал любопытствующему шоферу не останавливаться в целях конспирации. Откуда появились эти русские? Парашютный десант? Морская пехота? Когда они захватили тюрьму и с какой целью?
Яас Поотрошилиис не торопился докладывать о происшествии наверх. Он вообще не любил спешить. Надо было все как следует обдумать. Не спешить ему помогало его заветное слово «сааласпилсеенхаузеншвитц» (что в переводе с истомского означало «демократические ценности»). Он произносил его, шагая взад-вперед по своему кабинету, и время замедляло свой бег. Мысли, которые до того прокатывались в голове беспорядочными валунами, выстраивались в хорошо отрегулированный конвейер нескоро движущихся мощных блоков, равномерно и поступательно выплывавших на поверхность сознания.
«Итак, разберемся, – думал Поотрошилиис. – Если на них была советская форма, значит они русские. Если они русские, значит, их должно быть много (иначе как бы они захватили шестьдесят лет назад пол-Европы?). Если их много, значит, они еще где-то прячутся. Где? – первый вопрос. (Молодец, Поотрошилиис, – похвалил он себя за смекалку). Пойдем дальше. Если их много, то они уже, наверняка, еще что-то захватили. Что? – второй вопрос».
Он остановил свой мыслительный конвейер и напряженно посмотрел на матово молчащий плоский экран настенного телевизора напротив стола. «Надо послушать новости»,– проследовало по конвейеру. Вытянув губы трубочкой, генерал подошел к прочному столу и, усевших за него в высокое кожаное вращающееся кресло, нажал кнопку прямо на подлокотнике.
На вспыхнувшем экране появилось изображение металлического человека в немецком военном мундире, и голос за кадром сообщил, что новый памятник истомским борцам с советскими оккупантами сегодня установлен на месте демонтированного бронзового оккупанта, сорок лет попиравшего своими тяжелыми сапогами центральную площадь столицы.
Эта новость расслабила лицо генерала и влила в душу каплю освежившего ее бальзама. Но конвейер снова заработал, и тяжелое лицо генерала снова помрачнело.
«Они еще ничего не знают о новом нашествии, – медленно катилось по упругой ленте. – Кто-то должен остановить оккупантов. Но кто?»
Генерал с серьезным выражением лица встал с кресла и продолжил свой моцион взад-вперед по кабинету. «Са-а-лас-пил-се-ен-ха-у-зен-швитц», – глухо отзывались каблуки начищенных форменных ботинок в низком ворсе ковра на полу.
Конвейер произвел окончательную мысль: «Да, парень, это ты должен их остановить, не будь ты Поотрошилиис!» – и остановился. Генерал тоже остановил свое движение по ковру и замер с решимостью во всей своей мощной фигуре перед окном, глядя через бронированное стекло на пламенеющие на плацу алые буквы лозунга: «An Army of One! One people, one country, one leader!»
ПРОДОЛЖЕНИЕ – 12 апреля
(Обращение В.Третьякова к авторам: Эпизода-4 не имею. Жду до среды 9 апреля включительно. Иначе: конец романа.)